К вопросу о соотношении вещных и обязательственных правоотношений

метки: Вещный, Право, Обязательственный, Соотношение, Имущество, Залог, Объект, Должник

К вопросу о соотношении вещных и обязательственных правоотношений — раздел Право, К Вопросу О Соотношении Вещных И Обязательственных Прав…

К ВОПРОСУ О СООТНОШЕНИИ ВЕЩНЫХ И ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННЫХ ПРАВООТНОШЕНИЙ

Деление на «вещное» и «обязатель­ственное», которое берет начало в рим­ском праве, сохранило значение преж­де всего в… право» с его обширным (обособленным или не обособленным) «правом… Вместе с тем ГК РСФСР 1922 г. имел и весьма емкий раздел «Вещное право», который объединил право…

Таким образом, прямой вывод из приведенного положения И.А. Покровского сводится к следующему: субъективное, обязатель­ственное по природе, право способно к защите его с помощью средств, сходных с теми, которые применяются к такому же субъек­тивному, но иному по своей природе — вещному — праву.

Новый ГК пошел в соответствующем вопросе по пути проекта Гражданского уложения России. Имеется, в частности, в виду, что в главе 25 «Ответственность за нарушение обязательств» содержится статья 398 ГК, предоставляющая кредитору в обязательстве, пред­метом которого служит передача ему индивидуально-определенной вещи в собственность, хозяйственное ведение или в оперативное управление или в возмездное пользование, возможность защиты путем непосредственного предъявления требований о передаче вещи в натуре. Таким образом, речь идет о применении способов защи­ты, однотипных виндикационному иску, представляющему собой требование невладеющего собственника к владеющему несобствен­нику об отобрании вещи.

Вещно-правовой элемент проявляется в данном случае в том, что здесь реализация защитного требования не предполагает ка­ких-либо действий со стороны должника. Притом, если в обяза­тельственном праве это может быть сделано только на стадии ох­ранительной (обращение взыскания на имущество должника в

» Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права, 10-е изд.,

с. 441. » ПокровскийИ.Л.Основныепроблемыгражданскогоправа.-Пг., 1917,

^ чсп

силу решения суда, вызванного нарушением контрагентом своих договорных обязанностей), то в данном случае речь идет о ста­дии регулятивной.

Без действия должника может быть удовлетворено требование кредитора в случае, предусмотренном статьей 397 ГК. Имеется в виду возможность для кредитора (при неисполнении должником обязательства изготовить и передать вещь в собственность, в хозяй­ственное ведение, в оперативное управление, передать вещь в пользо­вание кредитору либо выполнить для него определенную работу или оказать ему услугу) в разумный срок поручить исполнение обяза­тельства третьим лицам за разумную цену либо выполнить его соб­ственными силами и потребовать от должника возмещения поне­сенных необходимых расходов и иных убытков. За пределами дей­ствия этой статьи находятся ситуации, при которых «иное» вытека­ет из закона, иных правовых актов, договора или существа обяза­тельства.

В рассмотренных выше случаях речь шла о возможности ис­пользовать вещно-правовые элементы в обязательственном право­отношении.

В современном гражданском праве в гораздо большем объеме, чем ранее, проявляется прямо противоположная тенденция: «в вещ­но-правовых конструкциях проявляют себя обязательственно-пра­вовые элементы»^. Это находит подтверждение, в частности, в ос­новном вещно-правовом институте — праве собственности. Имеется в виду, что признание объектом соответствующего правоотноше­ния «вещи» становится в ряде случаев слишком узким. Речь идет о том, что хотя в принципе вещным правоотношениям присущи та­кие особенности, в частности, как «следование права за вещью», а равно возможности использования таких средств защиты, как вин-дикационные и негаторные требования, эти же правоотношения

• могут включать в себя определенные права на действия второй сто­роны в правоотношении.

В Риме указанное обстоятельство отразилось прежде всего на расширенном представлении о понятии «вещь», которое охватыва­ло, помимо собственно «вещи», также и права. Это, среди прочего,

^ М.М. Агарков обращает внимание на то, что в древнейшем римском праве «обязательство тесно примыкало к вещному праву и представ­ляло собой в потенции вещно-правовую зависимость личности долж­ника и его имущества в целом» (Агарков М.М. Указ. соч., с. 172).

Там же обращается внимание на присущее современному праву сближе­ние вещных и обязательственных прав (с. 26 и ел.).

дородило представление о делении вещей на res corporales (вещи телесные) и incorporales (вещи бестелесные)».

Подтверждение того, что объектом права собственности или иного вещного права в ряде случаев может служить обязательствен­ное по своей природе право и тем самым создается конструкция «права на право», можно найти в ряде статей нового Гражданского кодекса. В частности такой общепризнанный объект права собствен­ности (вещного права) представляет собой имущественный комп­лекс — предприятие, который включает наряду с земельными участ­ками, зданиями, сооружениями, оборудованием, инвентарем, сырь­ем, продукцией, те же «права требования, долги, а также права на обозначения, индивидуализирующие предприятие, его продукцию, работы и услуги (фирменное наименование, товарные знаки, знаки обслуживания) и другие исключительные права» (ст. 132 ГК).

При этом именно в данном своем качестве предприятие выступает как объект договора продажи (ст. 559 ГК)^. Во многих случаях приме­нительно к объектам вещных прав используется термин «имущество» в значении, охватывающем «вещи» и «права» (см., в частности, ст. 128).

Поэтому весьма актуальным является замечание Р. Сава-тье: «По мере того, как в юридической технике начали появляться абстрактные имущества, первоначальный смысл «право собствен­ности» был в действительности расширен. Этим словом хотят про­должать обозначать совокупность наиболее полную и наиболее аб­солютную всех прав, которые можно иметь в отношении вновь воз­никших бестелесных имуществ… Мы вынуждены говорить о праве собственности для того, чтобы указать на полноту прав…»^.

Вопрос о соотношении вещного и обязательственного права был недавно поднят в литературе в связи с оценкой статьи 48 действую­щего Кодекса. Речь идет о той ее части, в которой отмечается: «Юри­дическим лицом признается организация, которая имеет в собствен-

» К числу последних относились все права, кроме права собственности. Как указывал К.А. Митюков: «Собственность, как самое полное пра­во на вещь, отождествляет со своим предметом, и сама получает вид материального предмета. Отсюда обычай говорить: «Это моя вещь, я приобрел вещь, я имею вещь и т.п.». Митюков К.А. Система Римско­го гражданского права и история римского права, с. 85. См. об этом, в частности, Суханов Е.А. Лекции о праве собственнос­ти. — М., 1991, с. 135. Автором используется конструкция: «вещные права арендатора-землевладельца».

Саватье Р. Теория обязательств: юридический и экономический очерк / Пер. с франц. и вступительная статья P.O. Халфиной. — М., 1972, с. 90-91.

ности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обо­собленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом…».

По мнению В.А. Рахмиловича, в приведенной норме не учиты­вается существование юридических лиц (инвестиционных институ­тов и т.п.), которые вообще «не имеют имущества на правах соб­ственности, хозяйственного ведения или оперативного управления. Все их имущество может состоять в средствах на счетах в банках, а помещение и оборудование они арендуют»^. Тот же автор в другой работе приходит к аналогичному выводу: «Некоторые формулиров­ки ст. 48 ГК «Понятие юридического лица» следует признать не впол­не удачными. Обращаясь к первому и основному признаку этого понятия — имущественному обособлению, п. 1 ст. 48 прямо пере­числяет те правовые формы — три вещных права, в которых выра­жается это обособление, и говорит, что юридическое лицо отвечает по своим обязательствам именно этим имуществом; о других допу­стимых правовых формах имущественного обособления статья умал­чивает. Все это по меньшей мере неточно. Имущество юридическо­го лица далеко не исчерпывается вещными объектами и вещными правами, и не это имущество служит главным объектом его ответ­ственности. Обычно им являются денежные средства на банковс­ких счетах, т.е. принадлежащие юридическому лицу обязательствен­ные права.

Именно этим имуществом юридическое лицо, как пра­вило, и отвечает. Оно вообще может не иметь ни одного из вещных прав, перечисленных в п. 1 ст. 48, и это не может служить основани­ем для непризнания его юридическим лицом и отказа в регистрации в качестве такового, хотя текст п. 1 дает для этого определенные основания. Имущество юридического лица может состоять в день­гах на счетах, в правах так называемой интеллектуальной собствен­ности и т.п., а оборудование (инвентарь) и помещение оно может арендовать. Права, перечисленные в п. 2 ст. 48, не должны рассмат­риваться как необходимые и исключчтельные формы имуществен­ного обособления юридического лица. Наличие этих прав — доста­точный, но не необходимый признак. Он может отсутствовать при наличии признаков иных правовых форм имущественного обособ­ления»^.

» Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части

первой/Отв. ред. О.Н. Садиков.-М„ 1995, с. 79.

^ Рахмилович В.А. О достижениях и просчетах нового Гражданского кодекса Российской Федерации. — Государство и право, 1996 № 4, с. 122.

126 —-~_________________________________________

С приведенными взглядами трудно согласиться. Полагаем, что автор прошел мимо отмеченной выше тенденции обязательствен- gQpo права к его смешению с правом вещным. В частности, в дан­ном случае не учитывается, что независимо от характера права лица дд переданное ему имущество, в том числе и в целях образования нового юридического лица (идет ли речь о носителе права собствен-дости, хозяйственного ведения или оперативного управления либо обязательственного права на соответствующее имущество), тот, кто получил такое имущество, становится его собственником (носите­лем иного вещного права).

И соответственно, если статья 48 ГК го­ворит об обособленном имуществе и обращении взыскания на него, то она в равной мере имеет в виду и права (в том числе обязатель­ственные), и вещи, не делая в указанном смысле различия между теми и другими. Следовательно, когда статья 35 Конституции про­возглашает — «право частной собственности охраняется законом» и «никто не может быть лишен своего имущества иначе как по реше­нию суда», — имеется в виду, что в необходимых случаях объектом защиты являются не только вещные, но в такой же мере и обяза­тельственные права, включая права лица, обладающего частной соб­ственностью на находящиеся на счете в банке денежные средства.

Соответствующий вывод может быть сделан и на основе ряда других статей ГК. Так, например, когда в главе 15 ГК («Прекраще­ние права собственности») идет речь об основаниях «конфискации», то «безвозмездное изъятие у собственника имущества по решению суда» (ст. 243 ГК) охватывает в равной мере и вещи, и обязатель­ственные права по поводу вещей (в том числе все те же права на средства, находящиеся в банке).

Наконец, можно взять пример из смежной области. Так, пункт 4 статьи 38 Семейного кодекса РФ от 29 декабря 1995 г.^ предусматривает, что при разделе общего иму­щества супругов суд определяет, какое имущество подлежит пере­даче каждому из супругов. Вряд ли есть основания ставить под со­мнение необходимость для суда, производя раздел собственности, включать в нее и принадлежащие супругам права, в частности на деньги, находящиеся на счете в банке, т.е. права требовать от банка соответствующей суммы. Это же относится и ко всем остальным правам обязательственного характера (например, возникшим из любого иного долга)^.

» СЗ РФ, 1996, №1, ст. 16.

» Комментируя статью 36 Семейного кодекса М.Г. Масевич однознач­но отнесла к общей собственности супругов вклад в Сбербанке, кото­рый принадлежит одному супругу, если на него вносились дополни-

—— — 127

право собственности имеет объектом не только вещи, но и права

Существующее на практике переплетение в одних и тех же кон­струкциях вещно-правовых и обязательственно-правовых элемен­тов можно проиллюстрировать и на некоторых других примерах. Один из них — залог. Независимо от того, какую позицию занимают авторы в вопросе о природе соответствующего права, признавая его вещным либо обязательственным, и те, и другие усматривают нали­чие в регулировании залога вещно-правовых и обязательственных

тельные средства, составляющие дополнительную общую собствен­ность супругов (Комментарий к Семейному кодексу Российской Фе­дерации / Отв. ред. И.М. Кузнецова; Ин-т законодательства и сравни­тельного правоведения при Правительстве РФ. — М., 1996, с. 105).

И.А. Покровский в результате исследования тенденций в развитии обя­зательственных правоотношений пришел к выводу о падении значе­ния личного в указанных отношениях и замещении его «имуществен­ным». В этой связи он приводил слова Зома: «Долговое право есть часть имущественного». Хотя сам И.А. Покровский и выступил про­тив, по его мнению, крайностей в развитии имущественных начал в обязательстве (в указанное число он включал появление ценных бу­маг на предъявителя с их крайним «отвлечением и от личного эле­мента»), это не мешало ему утверждать, что «в деловом обороте все более и более начинают смотреть на обязательство лишь как на неко­торую имущественную статью: требование составляет часть в иму­ществе кредитора, долг — некоторый минус в имуществе должника; в целом обязательство представляется некоторой особой формой отно­шения между кредитором и имуществом этого последнего. Личность должника исчезает за его имуществом и, если еще сохраняет значе­ние, то почти лишь как центр, вокруг которого стягивается подлежа­щее ответственности имущество» (Покровский И.А. Указ. соч., с. 231).

Так, М.М. Агарков указывал: «Действия, которые во всех этих случа­ях обязан совершить должник, определяются так или иначе направ­ленностью на вещь (передачу вещи, предоставление вещи в пользова­ние и т.д.).

Но в качестве объекта в обязательственных правоотно­шениях могут фигурировать также и объекты других абсолютных прав». (Агарков М.М. Указ. соч., с. 29).

Так, по мнению Ю.К. Толстого: «Вещи могут быть объектом не толь­ко вещных, но и обязательственных прав. В то же время объекты вещ­ных прав далеко не всегда сводятся к вещи». (Гражданское право: Учебник / Под ред. Ю.К. Толстого, Л.П. Сергеева, с. 296).

элементов. Не случайно, создавая в принципе одну и ту же конст-ру1щию залога как особого способа обеспечения обязательств, по­строенного на одноименном договоре, гражданские кодексы в на-щей стране колебались при определении его места в своей структу­ре. Так, ГК 1922 г. включил залог в раздел «Вещное право», а ГК 1964 г. и новый Гражданский кодекс — в «Обязательственное пра­во»». Соединение вещных и обязательственных элементов явилось

необходимым для использования конструкции ценных бумаг, при которой, с одной стороны, речь идет о праве собственности на соот­ветствующий объект (вексель, акцию, облигацию и др.) как на вещь, а с другой, — об обязательственном, рожденном главным образом из договора праве, принадлежность которого лицу подтверждается ценной бумагой. Наиболее полно подобное смешение проявляет себя применительно к ценным бумагам на предъявителя с присущей им некоторой неопределенностью фигуры носителя права.

Гражданский кодекс 1994 г. впервые уделил ценным бумагам специальную главу в подразделе 3 «Объекты гражданских прав».

» Двойственность в оценке правовой природы залога приняла весьма интересную форму: какое бы решение ни было принято законодате­лем в литературе, оно весьма убедительно оспаривалось. Так, в пери­од действия ГК 1922 г., в котором, как отмечалось, залог был поме­щен в раздел «Вещное право», О.С. Иоффе, имея в виду смешанный характер залога, сделал акцент на обязательственно-правовой его при­роде. Соответственно обращалось внимание на то, что, во-первых, залог устанавливается в целях обеспечения какого-либо обязательства (например, заимодавец, предоставляя заем, может потребовать, что­бы он был обеспечен залогом имущества).

Во-вторых, самое обяза­тельство по предоставлению залога также возникает на основе дого­вора (такой договор заключается между лицом, предоставляющим залог — залогодателем и лицом, его принимающим — залогодержате­лем) (Иоффе О.С. Советское гражданское право, ч. 1, с. 76).

И, на­против, в книге В.М. Будилова (Будилов В.М. Залоговое право Рос­сии и ФРГ. — СПб. 1993, с. 20 и ел.) с учетом того, что действовавший в то время Кодекс (1964 г.) поместил залог в раздел «Обязательствен­ное право», выделялись именно вещно-правовые элементы залога.

Обе концепции залога были весьма широко представлены в русской дореволюционной литературе. Так, среди других авторов сторонни­ком залога как вещного права может быть упомянут Г.Ф. Шершене-вич (ШершеневичГ.Ф. Учебник русского гражданского права, 10-е изд., с. 384 и ел.), а как обязательственного — Д.И. Мейер (Мейер Д.И. Русское гражданское право: Чтения Д.И. Мейера, изданные по запис­кам слушателей / Под ред. А.И. Вицина. — 7-е изд., испр. и доп. — СПб. 1897, с. 432 и ел.), а также В.М. Хвостов (Хвостов В.М. Система римского гражданского права. — М., 1996, с. 334 и ел.).

Кроме того, нормы о ценных бумагах содержатся в статьях, посвя­щенных вещам. При этом статья 130 ГК относит без всяких огово­рок ценные бумаги к движимым вещам, а статья 302 ГК, хотя и ис­ключает возможность виндицирования ценных бумаг, но делает это в одной строке с деньгами. Можно указать также на то, что, как и другие вещи, ценные бумаги могут быть и предметом договора хра­нения (ст. 921 ГК).

В то же вре^я предметом договора о залоге при­знается не ценная бумага, а удостоверенное ею право (ст. 338 ГК).

Движение ценной бумаги происходит в формах, предусмотренных для движения выраженных в ней прав (ст. 146 ГК).

Наконец, в рам­ки представления о ценной бумаге вместились «бездокументарные ценные бумаги», о которых идет речь; в частности, в статье 149 ГК.

В заключение следует отметить, что отказ от конструкции «сме­шанных правоотношений» йообще, применительно к вещным и обя­зательственным, в частности, и связанное с этим исключение из числа возможных объектов собственности — прав на действия вынудил бы законодателя прийти к необходимости внести существенные изме­нения в регулирование различных по характеру отношений и одно­временно, существенно сузил бы гарантии, предоставляемые соб­ственнику как таковому и его кредиторам.